Неточные совпадения
Выпустили Самгина неожиданно и с какой-то обидной небрежностью: утром
пришел адъютант жандармского управления с товарищем прокурора, любезно поболтали и ушли, объявив, что вечером он будет свободен, но освободили его через день вечером. Когда он ехал домой, ему показалось, что улицы необычно многолюдны и в городе шумно так же, как в
тюрьме. Дома его встретил доктор Любомудров, он шел по двору в больничном халате, остановился, взглянул на Самгина из-под ладони и закричал...
— Нет.
Приходил полицейский, спрашивал заведующего, когда я уехала
из Москвы. Но — как я была поражена, узнав, что вы… Совершенно не могу представить вас в
тюрьме! — возмущенно крикнула она; Самгин, усмехаясь, спросил...
Забирают обходом мелкоту, беспаспортных, нищих и административно высланных. На другой же день их рассортируют: беспаспортных и административных через пересыльную
тюрьму отправят в места приписки, в ближайшие уезды, а они через неделю опять в Москве.
Придут этапом в какой-нибудь Зарайск, отметятся в полиции и в ту же ночь обратно. Нищие и барышники все окажутся москвичами или
из подгородных слобод, и на другой день они опять на Хитровке, за своим обычным делом впредь до нового обхода.
Одобрив такое намерение ее, Егор Егорыч и Сверстов поджидали только возвращения
из тюрьмы Музы Николаевны, чтобы узнать от нее, в каком душевном настроении находится осужденный. Муза Николаевна, однако, не вернулась домой и вечером поздно
прислала острожного фельдшера, который грубоватым солдатским голосом доложил Егору Егорычу, что Муза Николаевна осталась на ночь в тюремной больнице, так как господин Лябьев сильно заболел. Сусанна Николаевна, бывшая при этом докладе фельдшера, сказала, обратясь к мужу...
Дело раскрылось само собой, когда
пришла к воеводше старуха, мать Терешки-писчика, и под великим секретом сообщила, что воевода испорчен волхитом, дьячком
из Служней монастырской слободы, который через свое волшебство и
из тюрьмы выпущен на соблазн всему городу.
—
Тюрьма еще полнее. Недавно
прислали партию спиртоносов
из отряда Никифорова. Эти молодцы в Олекминской тайге дали правильное сражение приисковым казакам. Это поважнее якутских амбаров. А в остроге яблоку упасть некуда… Эх, господа, господа!.. Надо судить по человечеству… Мы тут так опутаны… Приезжай сейчас какой-нибудь ревизор
из того же Иркутска: мы тут в «нарушениях», как в паутине… А если бы разобрать хорошенько, по человечеству…
Разверзлась роковая яма,
Как птицы, вольны вышли мы
И, не сговариваясь, прямо
Пришли гурьбою
из тюрьмыК одной могиле одинокой.
Невольно взглянул он на стену… При слабом свете ночника роковые имена несчастливцев, которых он в этой
тюрьме сменил и которые уж исчезли с земли, выступили
из полумрака и бросились к нему в глаза. Красноречивые надгробные надписи! Почему ж и ему не поставить себе такого ж памятника? Может быть, в его клеть
придет скоро новый жилец и станет также пробегать эти строки. Он будет тогда не один, он окружит себя семейством былых товарищей и поведет с ними сердечную беседу.
Впоследствии, уже в
тюрьме, воспроизводя во всех подробностях историю преступления и суда и представляя себя на месте одного
из судей, я каждый раз неизбежно
приходил к полному убеждению в своей виновности.